– Эй, – вздрагиваю от прикосновения и моргаю, глядя на то, как Бруно танцует на сцене и уговаривает Глори дать ему лекарство, чтобы стать красивым человеком. Он смеётся и наслаждается вниманием публики, но я выпала из реальности, думая о своём.

– Ну как? Понравилось? – От Гарри исходит слабый запах алкоголя, и я понимаю, что была права в своих суждениях.

– Ты, правда, настолько одинок? – Тихо спрашиваю его.

Он приподнимает уголок губ. Горько. От этого у меня сердце сжимается, хотя колонки трясутся от зажигательного мотива.

– Пока не встретил тебя и всех остальных. Да, я был очень одинок.

– Но ты же знал нас…

– Нет, Джози. Я вас не знал. Я абсолютно не знал вас, и рад, что ты вновь увидела больше, чем остальные. Ты заглянула глубже в меня. И нет, я больше не одинок. У меня есть семья. У меня есть ты. У меня есть весь этот мир и долгие годы впереди, чтобы стать лучше. Сейчас было бы здорово поцеловать тебя, но не хочу портить твой макияж, – его ладонь ложится на мой затылок, и он притягивает меня к себе.

– Я буду у тебя всегда. Ты только не забывай о том, что было сегодня, ладно? Ты невероятный, Гарри. Ты такой странный, и в этом твоя прелесть. Ты лучший для меня, – тихо произношу я, а в глазах скапливаются слёзы.

– Не смей плакать, хорошо? И я не забуду тебя. Никогда не забуду. Я… это «дзинь». Это долгая песня, которая изменила свой ритм. И мы будем веселиться. Ты и я. Эта ночь наша с тобой, кроха. Она принадлежит монстрам, – он улыбается мне и слабо отталкивает от себя. Берёт мою руку и кружит меня, а я смеюсь. Не через силу. Просто смеюсь от того, как же, правда, здорово жить и ни в чём себе не отказывать. Быть сегодня любой, даже мумией.

Бруно и Глория заканчивают своё выступление, получая длительные и шумные овации. Вижу маму, хлопающую, с пустым подносом. Гарри хватает меня за руку и тащит к ребятам.

– Молодцы! Вы были супер! – Он хлопает Бруно по плечу, и тот широко улыбается, говоря, что он это и так знал.

– А теперь Лола и Ферг, – говорит запыхавшаяся Глория. Мы поворачиваемся к третьей сцене. Она с одной стороны подготовлена для них, а с другой – для Колла и Кэсс.

Открывается занавес, и на сцене воспроизведена мини-версия кафе Лолы с вывеской «Фреш». Один столик, за которым сидит Ферг, постукивая накладными ногтями оборотня по столику.

Зажигательные мотивы заполняют наш слух, и Ферг пытается уговорить Лолу быть с ним. Она отказывает ему, категорично показывая на выход. Но Ферг не сдаётся. Он поднимается со стула и швыряет его в сторону, за пределы сцены. Лола запрыгивает на стойку, качая головой. К Фергу присоединяются девочки, танцуя вместе с ним под припев.

– Поговори со мной, крошка, – раздаётся хлопок, и Ферг поворачивается, показывая рукой на луну над ними. Свет медленно гаснет.

– Давай потеряем голову и сойдём с ума, чёрт возьми! – Вой наполняет колонки, и музыка продолжается, а Лола пугается, падая в обморок.

Ферг знаками призывает всех к тишине и тащит её за собой, затем ставит на пол и щёлкает пальцами.

Я смотрю на них. Меня за талию обнимает Гарри, и я так рада, что здесь и сейчас каждой твари по паре. Правда. Лола и Ферг смотрятся идеально друг с другом, зажигая толпу. И даже всегда уставший, нудный и спокойный Ферг сумел перебороть себя. Он немного путает движения, забавляя этим Лолу, а она игриво толкает его бедром, смеясь над ним. Они же вроде бы расстались, но, наверное, любовь никогда не расстаётся с нами. Она внутри. Она вокруг нас. Она везде. И её так много. В каждом взгляде я вижу любовь. Именно любовь. Я смотрю в глаза Гарри, и на секунду мне кажется, что она и там тоже. Гарри пританцовывает, заставляя меня наклоняться в его руках. Откидываю голову и смеюсь. Прижимает к себе, и мне так тепло. Так непередаваемо хорошо.

Не только мы танцуем за кулисами, но и зрители танцуют вместе с Лолой и Фергом, повторяя их несложные движения и хлопки.

– Ты следующая, – шепчет Гарри.

– Я…

– Сделай их. Испеки для них частичку своего монстра, кроха. Давай, – он толкает меня к центральной сцене, и я иду.

Вот теперь наступили и мои несколько минут славы. Я так боюсь и в то же время хочу перебороть этот страх. Я смогу!

Гарольд

Быть смешным не так страшно, как быть брошенным и одиноким. Быть идиотом не так сложно, как быть думающим и умным. Быть влюблённым не так ужасно, как быть ловеласом.

Глядя на Джози, медленно бредущую к своей сцене, сжимаю кулаки от желания защитить её сейчас, закрыть собой или хоть что-то сделать, чтобы она не чувствовала себя униженной. Для неё это серьёзное испытание.

– Не ходи. Дай ей самой через это пройти, – с лёгкостью понимая ход моих мыслей, что очень бесит, Бруно кладёт руку мне на плечо, заставляя остановиться.

– Лучше займи самое лучшее место среди зрителей, чтобы она видела тебя, – добавляет он.

И не хочется это признавать, но он прав. Очень прав. Если я буду смотреть в её глаза, и она увидит мои, то справится. Я верю в неё. Но верит ли она в себя так же, как я в неё? Вот это вопрос.

– Подготовься к выступлению Колла. Я приду, как только Джози закончит, – бросаю я через плечо.

Выхожу в толпу, и каждый пытается пожать мне руку, кто-то обнять, кто-то поцеловать, кто-то просто дотронуться до меня. Но я расталкиваю их, чтобы подобраться ближе к сцене, пока она меняется, а Джози готовится. Пока Лола и Ферг получают свои аплодисменты, на повторе играет та же музыка, и они снова под неё танцуют, немного тянут время. Лола уходит со сцены, потому что должна быть рядом с Джози.

– Эдвард, – меня хватает за руку Френ, сверкая восхищением в глазах.

– Хочу посмотреть на неё отсюда, – тихо объясняю я.

– Так и поняла. Будем смотреть вместе. Она сильно волнуется. Не понимаю, что я сделала не так. Всегда растила её, уверенной в себе, но…

– Всё было так, Френ. Это вина Эда и только его. Но сейчас мы всё исправим. Она поверит в себя. Как только закончится выступление, она точно поверит в себя, – заверяю её. Френ улыбается мне и потирает моё плечо.

– Спасибо, Эдвард. Странно, что ты говоришь о себе в третьем лице.

– Да, потому что старого Эда я не хочу больше знать. Никогда, – мрачно отвечаю я.

– Тогда дело пошло, – Френ слегка толкает меня в плечо, и я улыбаюсь ей. Хочу такую же маму. Очень хочу. И она у меня есть. Пусть некровная, но эта женщина стала для меня гораздо большим, чем просто доброй знакомой. Мысли о матери, заставляют меня обернуться и осмотреться. Я не вижу Нэнси. Я лично просунул ей под дверь флаер, чтобы она пришла. Я всё же надеюсь. Да, я идиот, раз считаю, что хоть что-то может ещё измениться между нами. Я бы хотел, чтобы она увидела то, что мы всё сделали. Да и отец тоже. Чтобы они оба гордились мной.